Какую сенсацию выдал российским телевизионщикам бывший
министр сельского хозяйства и продовольствия Беларуси Василий Леонов?
Сколько стоит видеокассета с записью последних минут
жизни экс-министра внутренних дел Юрия Захаренко и кто ее продает? Правда ли,
что Василий Леонов собирался сам идти на президентские выборы, но в последний
момент передумал? И на самом ли деле белорус Леонов сегодня в России ворочает
миллионами?
Об этом и не только «Народная воля» расспросила самого
Василия Севостьяновича.
-- Василий Севостьянович, в последней серии политсериала
"Крестный батька" вы сделали громкое заявление: "Я знаю то, чего
пока никто не знает". Это вы о чем говорили? И когда собираетесь
шокировать общественность скандальной информацией?
-- Скажу сразу, что в непосредственных съемках
"Крестного батьки-4" я не участвовал. В фильме использована старая
запись, сделанная накануне выборов 2001 года. Я ввязался в ту избирательную
кампанию только потому, что появились реальные документы об "эскадронах
смерти". Тогда НТВшники согласились показать в эфире материалы, касающиеся
громких исчезновений в Беларуси. Но затем мне сказали, что поступил запрет на
показ и фильма и документов, которые там фигурировали. Речь, прежде всего, о
рапорте генерала Николая Лопатика, который возглавлял Главное управление
криминальной милиции Беларуси.
-- Интересно, а после "Крестного батьки" вам
звонили, расспрашивали о сенсации?
-- Нет. Видимо, сейчас все это мало кого интересует.
-- Но сегодня тему пропавших политиков снова стали
поднимать, в том числе и отдельные претенденты на президентский пост.
-- Да, что-то говорят. Но на какие выборы пошли эти люди?
С кем они собираются соперничать? Генерал Лопатик признает подлинность рапорта
и, насколько я знаю, не отказывается от своих слов. Известно, что Дмитрий
Павличенко, которого Лопатик называет одним из главных действующих лиц в
устранении Юрия Захаренко, Виктора Гончара и Анатолия Красовского, был выпущен
из СИЗО КГБ по личному указанию Лукашенко. На мой взгляд, господин Лукашенко
должен как минимум аргументированно объясниться, но он принципиально молчит на
эту тему. Так о чем с ним можно вести речь? И как можно считать его кандидатом
на президентский пост? Президент -- гарант Конституции. Он должен быть
безупречен. А на основании рапорта Лопатика я, как и любой другой гражданин
страны, имею полное моральное право подозревать Лукашенко в причастности к
насильственным исчезновениям. Ибо бывший госсекретарь, а ныне -- помощник по особым
поручениям Виктор Шейман до сих пор входит в его избирательный штаб и, я в этом
уверен, играет там далеко не последнюю роль. И если претенденты на
президентское кресло хотят чем-то отличаться от Лукашенко, то эти вещи
необходимо озвучивать.
Это, кстати, одна из причин, по которой мне стыдно
наблюдать за так называемой избирательной кампанией.
-- А другие причины озвучите?
-- Не могу понять, почему практически все этот странный
процесс называют "выборами". Нет у нас в стране честных и прозрачных
выборов! Выборы -- это когда я могу высказаться не только на страницах
"Народной воли", но и в "Советской Белоруссии", получить
эфир на телевидении. Иначе как оппозиционным кандидатам донести свои мысли до
всех избирателей? Предположим, вашу газету читает двести-триста тысяч человек.
А остальные?..
Поэтому зачем вы себя обманываете, господа претенденты на
пост №1?.. Вы участвуете в спектакле под названием "Выборы". Ваш
выход -- в массовке. Вот и все.
-- Хорошо, а что вы предлагаете? Бойкот?
-- Я полагаю, что настоящие мужчины, которые
действительно думают о стране, должны принципиально заявить: мы в таких
концертах не участвуем. Вопрос в том, когда это сделать. Можно ведь сойти с
дистанции и за день до голосования…
-- Но есть и другое мнение. Например, многие европейцы
считают, что оппозиция должна идти на выборы. Депутат ПАСЕ Христос Пургуридес
считает, что это участие "только лишний раз продемонстрирует, что выборы
были несвободными".
-- Пургуридес -- европеец до мозга костей. У него
несколько другой взгляд на жизнь.
Я бы хотел знать: а что будет делать оппозиция с
досрочным голосованием? И как будет доказывать, что выборы на самом деле
сфальсифицированы? Вот я пришел и проголосовал. Назавтра мне объявляют: у этого
-- один процент, у этого -- два, у этого -- пять, а Лукашенко набрал
максимальное количество голосов. И как оппозиция будет меня, рядового
избирателя, убеждать, что я не должен верить этим цифрам? Где четкий механизм
фиксации фальсификаций? Мы уже имеем опыт минувших лет…
-- Кстати, об опыте. Если не ошибаюсь, во времена
Лукашенко теледебатов во время президентских кампаний никогда не было…
-- На мой взгляд, уважающие себя политики не должны
участвовать в теледебатах в записи. Записали, подправили, вырезали самое
главное и выпустили в эфир. Для чего тогда вообще болванчиком появляться на
экране? Нужен только прямой эфир.
-- Председатель Центризбиркома Лидия Ермошина говорит,
что далеко не все кандидаты готовы к прямому эфиру…
-- Правильно. И народ должен видеть, за кого голосовать.
Если политик не может аргументировать свою позицию, связать два слова, зачем
ему вообще президентское кресло? А так всех прилижут, причешут и все. Прямой
эфир покажет, кто есть кто.
-- Допустим, спектакль "Выборы" отыграли.
Исполнитель главной роли Александр Лукашенко выходит на бис. Народ идет на
площадь. Что дальше?
-- Ну, постоят неделю. Или две. Кого-то разгонят. Кто-то
замерзнет и сам уйдет. Но главный вопрос -- за кого идти на площадь?..
-- Мне на днях на почти аналогичный вопрос красиво
ответил писатель и художник Адам Глобус: "За Беларусь".
-- Дай Бог. Только я все равно не знаю, за кого. И за
какую Беларусь. Лукашенко тоже ведь белорус. И тоже утверждает, что он -- за
Беларусь.
-- А вам предлагали поддержать кого-то из кандидатов?
-- Нет.
-- Василий Севостьянович, а почему вы сами на выборы не
пошли? Был слух о том, что вы намерены баллотироваться…
-- Было бы еще на одного кандидата больше. И смысл?
Выборов все равно нет. А участвовать в показательном фарсе не хочу.
И потом, есть еще одно обстоятельство. Вся эта
оппозиционная публика до сих пор не может договориться между собой. И я думаю,
не случайно. Посмотрите историю Белорусского Народного Фронта: его уже
раскололи на столько частей… Это хорошо разыгранная спецслужбами комбинация,
которая успешно реализуется и в других оппозиционных структурах. Для спецслужб
не составляет труда поссорить людей. Можно сделать пленки, документы, кассеты,
подделать голоса. На это, как ни странно, многие покупаются…
-- Если не ошибаюсь, одно время вы симпатизировали
Владимиру Некляеву…
-- Я его просто знаю лучше других. Уверен, что он может
проявить мужество. Может, свое веское слово еще скажет.
-- А Андрей Санников?
-- Не знаю, что он может делать, какие должности занимал
после того, как ушел с поста замминистра иностранных дел, чем на жизнь
зарабатывал. Руководить государством -- это ведь не только издавать декреты и
подписывать указы. Почти все кандидаты на высокое кресло знают, что надо
делать. Но почти никто не знает -- КАК…
-- Н-да, нагнали вы тоски: выбора нет, перемен за туманом
не видно…
-- Оппозиции нужно было единым фронтом выдвинуть власти
свои веские условия. И если они не будут выполнены, то отказаться от выборов. А
так Лукашенко будет претендовать на легитимность, поверьте моему слову. И ему
сегодня оппозиция дает формальное право претендовать на это. 16 человек
участвуют в президентской гонке -- шутка ли! Я несколько месяцев назад в
интервью "Народной воле" уже говорил, что наша оппозиция -- это
коллективный поп Гапон. С тех пор мое мнение не изменилось. Вообще, весь этот
предвыборный шабаш -- наш национальный позор…
-- Василий Севостьянович, хочу еще раз вернуться к теме
громких исчезновений. В свое время вы говорили, что была возможность выкупить у
неких персон видеозапись последних минут жизни генерала Захаренко…
-- Да, мне на самом деле предлагали купить такие
видеокассеты.
-- За сколько, если не секрет?
-- Дорого не просили. И деньги были. Не мои -- был
человек, готовый оплатить покупку.
-- И почему сделка не состоялась?
-- Я полагаю, что у тех, кто ко мне обращался, кассет не
было. Но мне кажется, что они где-то существуют. До сих пор живы и свидетели,
которые могут много рассказать об этих делах. А молчат, потому что боятся.
2001 год помните? Когда Владимир Гончарик держал в руках
копии рапорта Николая Лопатика и бывшего начальника СИЗО Олега Алкаева, у него
дрожали руки…
-- Зато сегодня наверняка развязаны руки у
экс-председателя КГБ Владимира Мацкевича, который уже много лет работает в
России…
-- Я обращался к этому генералу несколько лет назад. Он
меня не услышал. Сейчас мы не общаемся.
-- Вы часто бываете в Москве. Есть информация, что там
нередко появляется и экс-генпрокурор Беларуси Олег Божелко, который рассказал
вам немало интересного о расследовании громких исчезновений.
-- Я с ним давно не встречался. Когда Божелко после
отставки находился в одном из подмосковных монастырей, мы с Павлом Шереметом
приехали записывать с ним интервью, на которое он дал согласие. Но когда мы к
нему приехали, он категорически отказался. Думаю, белорусская власть дала
Божелко гарантии, что не будут преследовать его семью, и он в обмен на это
согласился молчать.
-- А про экс-министра внутренних дел Владимира Наумова
что скажете? Он владеет информацией не только о взрыве возле стелы,
прозвучавшем в День независимости. Может поведать кое-что и о насильственно
похищенном телеоператоре Дмитрии Завадском…
-- Я от Наумова ничего не жду. Ни хорошего, ни плохого.
Он из команды Лукашенко. И даже если начнет что-то говорить, то как к этому
люди отнесутся? Ведь он служил, и даже прислуживал…
-- У нас люди добрые. Могут пожалеть, простить, понять.
-- Могут. Но будут ли уважать?..
-- Василий Севостьянович, 13 лет назад -- 11 ноября 1997
года -- вас вывели из министерского кабинета в наручниках. Помните тот день?
-- Конечно. Тогда у Лукашенко якобы были неопровержимые
доказательства, что я убил его друга Евгения Миколуцкого. Но ни этот абсурдный
факт, ни другие мне так и не вменили. Судья Верховного Суда Чертович построил
приговор на показаниях одного из свидетелей, данных на предварительном
следствии, которые Чертович не имел юридического права оглашать в суде…
Хорошо помню, что меня задержали во вторник. А в
понедельник ко мне приехал гонец, который сказал: собирай чемоданы, выписан
ордер на твой арест. Я отмахнулся: ну чего я буду бегать? И вспомнил об этом
разговоре только тогда, когда на запястьях щелкнули браслеты…
-- Вы хорошо описали тюремную жизнь в своей книге
"Работа над ошибками". Продолжение мемуаров планируется?
-- Может быть. Мне есть еще что рассказать и осмыслить.
Но это будет скорее после того, как закончится эра Лукашенко.
-- И когда, по вашим прогнозам, она завершится?
-- Хоть и говорят, что выбор делает белорусский народ, я
уже не раз повторял: ключи от белорусской власти находятся в Кремле. И сам
Лукашенко является проектом Кремля, который был навязан белорусам и в 1996
году, когда к нам приезжали Черномырдин, Строев и Селезнев…
Нам известны и возможности России -- если они захотят
завершить проект, они это сделают. Причем в любой момент.
-- Недавно на одном из форумов в интернете читала: мол,
Леонов сегодня занимается бизнесом, ворочает миллионами в России, и ему нет
никакого дела до того, что происходит в Беларуси…
-- В свое время мы пытались зарегистрировать в Беларуси
белорусско-российский фонд "За новую Беларусь". Потратили немало
времени и сил, но результата не добились. Был запрет на регистрацию. Затем мы
зарегистрировали этот фонд в России, но директору и владельцу предприятия было
настоятельно предложено от нас избавиться. Я не мог подставлять людей, и эту
деятельность пришлось свернуть.
Что касается бизнеса, то не хочу сказать, что я нищий и
голодный. Но мог бы добиться большего, если бы в мои дела не совала нос
белорусская власть.
-- Правильно ли я поняла, что вы до сих пор чего-то
опасаетесь?
-- Да. В любой момент могут или палку в колеса вставить,
или прийти и все разрушить…
|